Главное задание - Страница 64

1 9. Начиная с 10-го уровня игры, у вас появляется возможность самостоятельно менять свой профиль и игровой статус, вступая в различные сообщества и гильдии.

10. Помните, что персонажи, с которыми вы торгуете или которых пытаетесь подкупить, запрашивают с вас завышенные цены. Не стесняйтесь торговаться и сбивать цены до разумных.

11. В случае заболевания или ранения вы можете лечиться самостоятельно при помощи зелий или заклинаний, а можете обратиться за помощью к целителям, которые есть в любом городе.

12. В случае вашей гибели наши специалисты по Анастазису трижды возвращают вам жизнь. В случае четвертой гибели при прохождении Главного Квеста вы будете дисквалифицированы ПОСМЕРТНО.

Удачи!

– Дисквалифицирован посмертно, – пробормотал я. – Это что, серьезно?

– Серьезнее не бывает. Из-за Вторженца игровой мир стал реальным. Значит, и смерть в нем более чем реальна.

– Ты что, решила меня окончательно добить?

– Нет, всего лишь хотела, чтобы ты от и до понял, что можешь и чего не можешь. Ты полез в игру самоуверенно и безоглядно, как полный… лох. Даже не изучил как следует ее правила. А теперь глянь на пункт седьмой. Прочти его еще раз внимательно. Все понятно?

– Не совсем.

– Ты идиот, Осташов. Думаешь, ты просто так ввязался в историю с телятами? Во-первых, ты получил Говорящий камень Заламана. А во-вторых, теперь ты сможешь на равных драться с графом Радулеску. У обычного человека нет шансов одолеть высшего вампира. У тебя он появился. Вот почему ты стал вампиром – это было неизбежно. Понял, женишок?

– Ты должна быть с ним помягче, Марика, – сказал Говорящий камень. – Он все еще в шоке.

– У меня только один вопрос, Марика. Я смогу избавиться от вампиризма?

– Не раньше чем ты покончишь с Радулеску.

– Уф! – Никогда с того момента, как я начал осознавать, что живу, я не испытывал такого счастья и такого облегчения. Даже не знаю, с чем это сравнить. Наверное, так чувствует себя человек, которому сначала сказали, что у него СПИД, в полной мере насладились полученным эффектом, а потом небрежно так сообщили; нет, не СПИД, простой грипп, ошибочка вышла. – Значит, все-таки излечимо?

– В свое время Радулеску очень интересовал имперских магов. Граф довольно хорошо разбирается в алхимии и практическом чернокнижии. Ходили слухи, что ему удалось создать лекарство от вампиризма. Но…

– Что «но»?

– Никто не знает, как действует это лекарство. Возможны побочные эффекты. Сам Радулеску им не воспользовался; в отличие от тебя, он вполне доволен тем, что вампир. Другого и ожидать нельзя, Радулеску – вампир от рождения. Другой жизни он просто не знает.

– Зачем он тогда делал лекарство?

– Может, просто экспериментировал. А может, собирался пожить в качестве обычного смертного. Какая нам с тобой разница? Давай поговорим о делах насущных. Мы расшифровали «Аль-Рисалат».

– Погоди, а как же быть с Хатчем и Тогой? Мне ведь придется им объяснить, кто я такой.

– Твои друзья, вот сам с ними и разбирайся. Я – пас.

– Спасибо, что не отказала.

– Ты не хочешь узнать, что было в книге Заламана?

– Честно говоря, сейчас я думаю совсем о другом.

– А зря. Ну ладно, коль скоро ты продолжаешь пережевывать свои страдания, поговорим о книге позже. Ночь только началась. Сейчас отправляйся к бургомистру, отдай ему найденные тобой вещдоки и топай к Никельбокеру, забери пропуска. Хатчу и Тоге они пригодятся, да и сто дукатов совсем не лишние. Кстати, у тебя есть деньги?

– Есть. Я еще даже чек не обналичил.

– Отлично. Давай его сюда. Я отправлюсь в Лоре и решу проблему с транспортом. А вы ждите меня в корчме. И запомни, что днем тебе никуда нельзя выходить. Попадешь на солнце, никакой крем для загара не спасет. И мне будет очень больно тебя потерять, дорогой.

* * *

Никельбокер был доволен. Так доволен, что без промедления выписал мне три пропуска в зону ответственности гномов и добавил к этому кошелек с сотней дукатов. Но меня это почему-то не обрадовало.

А вот Тога с Хатчем сразу заметили, что я не в себе. Я начал рассказывать о том, что со мной случилось, и наблюдал, какое траурное выражение приобретают их физиономии. Напоследок я показал им Говорящий камень, вручил пропуска и сообщил о Марике.

– Говорящий камень? – спросил Тога, глядя на алмаз. – Тот самый?

– Тот самый, – передразнил его камень. – Не похож?

– Леха, – сказал Хатч тоном, которым выражают глубокое соболезнование. – Леха, ты это… нос не вешай. Мы с тобой, Лёх.

– Любопытно, – сказал Тога, глядя на меня, – я как-то задумывался, в чем причины фотофобии вампиров. Считал, что они просто пришельцы из астрального мира и к нашему миру не адаптированы. Но вот никогда не думал, что познакомлюсь с живым вампиром.

– Что, хреновое знакомство? – буркнул я. – Короче, мужики, я вас с собой не тащу. Если уйдете, не обижусь. Я ведь врубаюсь, что вы сейчас думаете.

– Внешне твой вампиризм никак не проявился, – сказал Тога. – Ты такой же, как обычно, только бледный какой-то.

– Скоро проявится. И тогда будет не до шуток.

– Я был бы плохим товарищем, если бы сейчас ушел, – сказал Тога. – И потом, деваться мне все равно некуда. Я с тобой. Держи пять.

Он протянул мне руку, и я ее пожал. Уж не знаю, какой будет толк от Тоги, но парень он добрый. Хороший мужик.

– Лех, ты приляг, отдохни, – сказал Хатч, – а я поиграю что-нибудь.

– Только не марш Шопена, ладно? – Я и в самом деле чувствовал сильную усталость, и часик отдыха мне бы совсем не повредил.

– Я тебе из «Пинк Флойд» поиграю, – предложил Хатч.